Отдаться ректору или умереть  - Анна Мичи

Глаза моего магистра как-то особенно блеснули. Он подхватил меня под локоть и увлек вглубь коридоров, горячо шепча на ухо:

– Скорее, скорее, дорогая Виктория. Нельзя терять ни минуты, нам нужно немедленно облачить тебя в свадебное платье.

Я насторожилась:

– Нам?

– Конечно. – Ренмар даже остановился посреди коридора и уставился на меня с изумлением. – Разве ты не знаешь об этом свадебном обычае? Надевать подвенечное платье должен будущий счастливый муж. Только ему дозволяется прикоснуться к невесте.

– О…

Я и правда никакого понятия об этом не имела. Да и откуда? У нас ведь всё наоборот.

Ренмар привёл меня в небольшую (по сравнению с залами, в которых мы только что побывали) комнатку в приятных бело-голубых тонах, велел ждать здесь и быстро ушёл. Я послушно присела на невысокий диван и принялась изучать обстановку. Ширма, высокие зеркала в золотых рамах, чуть приоткрытые окна и белый тюль, которым играет свежий ветерок. И тишина – такая тишина, словно в этом поместье сейчас не носятся, сбиваясь с ног, десятки людей.

Ждать пришлось недолго. В двери деликатно постучали и, после моего отклика, их так же деликатно распахнули. Я недоумевала, с чего бы вдруг Ренмару вздумалось вести себя так церемонно, но на пороге появился вовсе не он.

Появилось платье.

Пышное, белоснежное, украшенное жемчугом и мелкими кристалликами горного хрусталя. Роскошное, как снежный покров Гималаев, и внушающее такой же трепет.

Платье бережно поддерживали две девушки, которых я сперва и не заметила. Увидев меня, они синхронно присели в книксене, осторожно внесли платье внутрь и повесили на ширму. И тут же исчезли, предварительно бросив на меня несколько любопытных взглядов. Выглядели они так, будто очень хотели спросить кое о чём, но не смели.

Немного странно, им что, запретили разговаривать со мной?

Я встала и подошла к этому… свадебному доспеху.

Когда я выбирала его в салоне, оно не казалось мне настолько подавляющим. Впрочем, возможно, дело было в том, что я выбирала его после пары бокалов шампанского… принятых для смелости. Ведь всё-таки я не рассчитывала, что мне так быстро придётся из невесты превратиться в жену.

Дверь стукнула, я обернулась и увидела Ренмара. Почему-то он, закрыв дверь, прислонился к ней спиной и некоторое время только молча смотрел на меня. В глазах плавало загадочное выражение, и по спине у меня просыпались мурашки предвкушения.

По-прежнему не произнося ни слова, Ренмар подошёл ко мне. Встал за спиной, взял за плечи и немного повернул. Теперь я видела в зеркале наше отражение. Высокий широкоплечий темноволосый магистр – и нежная, даже хрупкая девушка с каштановыми волосами… невзирая на почти противоположную внешность, смотрелись мы удивительно гармонично.

– Итак, – промурлыкал Ренмар бархатным тоном, склонившись к самому моему уху, отчего по телу прошла вторая волна трепетных мурашек. – Приступаем.

Одновременно с фразой он потянул вниз молнию на моей спине. Кожу обжёг лёгкий холодок, который тут же сменился жаром чужого дыхания. Я застыла, глядя, как на щеках у девушки в зеркале появился нежный румянец, а глаза загадочно заблестели. Высокий мужчина за её спиной склонился к шее, словно готовый укусить вампир, но девушка, похоже, ничуть не возражала.

Магистр аккуратными, чёткими, но очень бережными движениями избавил меня от платья. Я рефлекторно прижала руки к груди, хотя, конечно, он тысячу раз видел меня в нижнем белье или даже без оного. Было так странно видеть себя, почти полностью обнажённую, на фоне одетого Ренмара… но что-то в этом зрелище щекотало нервы, распуская внутри таинственную сладкую дрожь.

– Платье! – поторопила я.

– А может, и так хорошо? – чуть охрипшим голосом отозвался мой жених. – Думаю, немного экстравагантности нам простят…

– Ты с ума сошёл! – ужаснулась я. – Перед королём! Твой управляющий сделает себе сеппуку.

И скорее, пока Ренмар не принялся выяснять, что такое «сеппука», я потянула с ширмы прохладную атласную ткань.

– Ты забыла, одевать тебя должен жених!

Ренмар забрал платье из моих рук, и у него в глазах появился тот особый блеск, который я хорошо знала. Он значил: сопротивляться бесполезно. Да и не хочется.

– Знаешь что, – сказала я через полчаса. – Может быть, ваш обычай со свадебным платьем и хорош, но причёска от него страдает!

Если на свадьбе присутствует король, главной фигурой будет не невеста, а он, тут уж ничего не попишешь. Его сиятельное величество затмит всех. Меня это скорее радовало. Слишком открытый лиф платья, слишком туго затянутая талия и слишком яркий румянец на щеках после неприличной «примерки» вдвоем с супругом… Нет, лучше уж пусть смотрят на короля и не смущают меня понимающими взглядами.

Единственный раз, когда я привлекла к себе всеобщее внимание, – это когда его величество подошел нас поздравить.

Венчание было на удивление коротким – священник, обряженный в золотую мантию, потребовал с нас обещание любить друг друга вечно, никогда не изменять, поддерживать и все такое. После того как мы дали честное-пречестное слово жить долго и счастливо и умереть в один день, он еще какое-то время глядел на нас сквозь прищур, будто не доверяя. Но потом, ко всеобщему удовольствию, объявил нас мужем и женой, а также позволил собравшимся приступить наконец к пиру.

Я тоже с удовольствием приступила к пиру. Не зря Ренмар хвалил управляющего. Пир был безупречен – игристые вина не пьянили, лишь слегка кружили голову, а блюда… м-м-м… очень быстро я почувствовала, что слишком тугая шнуровка – зло. Особенно если хочешь перепробовать все, что только есть на столе.

Я поискала глазами Элизабет – единственного моего гостя. Я тут совсем недавно и не успела обзавестись ни стайкой подружек, ни толпой поклонников… Нашла. Он сидела почти в самом конце стола, а рядом… Хм, ну и дела! Рядом, краснея и смущаясь, сидел Алекс и ухаживал за ней очень мило – подкладывал на тарелку яства, наливал напитки и что-то шептал на ухо, заставляя ее смущаться и хихикать.

Даже жаль разрушать эту идиллию! Но платье врезалось в бока, а просить Ренмара вновь заниматься моим туалетом я не стала, здраво рассудив, что исчезновение одним махом и жениха, и невесты может показаться гостям как минимум странным. Так что я сделала знак Элизабет, и она, извинившись, выскользнула из-за стола, к большому неудовольствию Алекса. Да уж, похоже, такая моя судьба – приносить ему неприятности. Ну ничего, переживет. Хорошую девушку можно и подождать. А Элизабет – хорошая девушка. К тому же еще и врач! Так что пусть ждет.

Мы с Элизабет встретились в уборной. Впрочем, догадаться о предназначении этой комнаты было довольно трудно. Как по мне, так тут уже можно было проводить балы и устраивать приемы.

Моя университетская подружка тут же бросилась меня обнимать. И на радостях сжала в объятиях так крепко, что корсету и не снилось. Я только и смогла пискнуть что-то невразумительное.